Смешно до боли - Страница 25

Если чуть раньше он чувствовал себя неловко, то сейчас ему показалось, что он проглотил змею. Терри хотелось разубедить Молли, сказать ей, что отношения не всегда бывают такими замечательными, как она себе их представляет. Любовь бывает и ненастоящей. За любовь порой принимают обычное сексуальное влечение. В своей жизни он еще ни разу не любил ни одной женщины. Но если бы он сказал то, что думает, то, наверное, совсем бы испортил ей настроение. Он встал и взялся за посуду. Лучше всего оставить ее в покое, пусть верит в то, во что хочет верить. Для них обоих так будет лучше.

Когда он проходил мимо нее на кухню, она приподнялась и дотронулась до его руки.

— Терри…

— Не надо, Молли. Давай обойдемся без слов.

Она кивнула и отдернула руку.

Он чувствовал, что она расстроена. В нем все кипело, но он не знал такого средства, которое могло бы ее утешить. Вот почему он всегда боялся серьезно увлечься. Вопрос взаимоотношений казался ему непреодолимым барьером.

Следующий день — день после поцелуя, как она его назвала, — тянулся медленно, но она заставила себя общаться с Терри самым обычным образом. Каждый старался делать свои дела, но тем не менее эхо неутоленной страсти все время отзывалось в ней. Она знала, что после его отъезда ей будет очень одиноко.

— Когда приедет остальная охрана? — спросила Молли. — Я видела, что вчера прибыла первая команда из четырех человек.

Он посмотрел на часы.

— Не позже чем через час. Тигрята будут находиться в центральном здании под охраной. Только мы сможем посещать эту часть дома.

— Пожалуйста, предупреди охранников, чтобы они не играли с малышами.

Терри и Молли подошли к дому. Он открыл дверь, пропуская Молли.

— Ты немного волнуешься, — заметил он, вглядываясь в нее.

— Терпеть не могу приемы. Они действуют мне на нервы.

— Почему?

— У меня немеют щеки от того, что я должна постоянно улыбаться и отвечать на бесконечные вопросы о пантерах и леопардах. Приходится напоминать всем, что звери с каждым днем утрачивают свои естественные привычки и их становится все меньше и меньше на земле. После подобных разъяснений спонсоры подписывают мне чеки.

— Когда явятся твои помощники? — спросил он Молли, зная, что на приемах обычно заняты три смены. Они должны привести кошек в Большой дом и показать их гостям.

— Ребята будут на месте вовремя. А я сейчас собираюсь зайти в Большой дом и проверить, как обстоит дело с угощением. После этого приготовлюсь к параду.

— Увидимся на приеме.

Молли скрылась в доме. Внутри все сверкало. Хрустальные люстры были тщательно промыты. На каминной доске стояли вазы с яркими цветами. Молли переговорила со старшей экономкой и, удостоверившись, что во всех комнатах наведен порядок, поднялась к себе.

Она придирчиво осмотрела свой гардероб. В такие вечера она становилась похожей на других женщин, красилась и укладывала волосы. Дорогие платья уравнивали ее с гостями. Прежде она довольно равнодушно относилась к тому, как выглядит. Но нынешний вечер был во всех отношениях особенным, и она должна предстать на нем во всем блеске.

Терри поправил револьвер, затем положил в карман пиджака переговорное устройство. В доме стояла тишина. Обслуживающий персонал возвратился в задние комнаты, чтобы переодеться в униформу. Гости пока еще не прибыли. Как всегда, когда начиналась какая-нибудь операция, он был особенно собран и спокоен.

Его внимание привлек тихий шорох. Он повернулся и посмотрел вверх, на лестницу. Там, на площадке, опершись на перила, стояла Молли.

Длинное кремовое платье облегало ее складную фигуру, подчеркивая прелестной формы грудь, узкую талию и округлые бедра. Сверкающие блестки украшали ее плечи, спускаясь ниже, до самой талии. Воздушные рукавчики доходили почти до локтей. Светло-кремовые замшевые туфельки оттеняли ее загорелые узкие лодыжки.

Пока она спускалась вниз, он не отрываясь смотрел на нее. Синяя тушь превратила ее глаза в два таинственных голубых озера, яркая помада придавала особую пикантность губам. Роскошные серьги почти касались обнаженных плеч. Зачесанные кверху волосы полностью открывали лицо. Завитки кольцами окружали шею. Она выглядела неотразимой.

Когда она остановилась на последней ступеньке, Терри сделал шаг ей навстречу. Он на мгновение пожалел, что не успел надеть смокинг. Ему вдруг очень захотелось стоять с ней рядом, на равных. Приветствовать гостей не на положении наемного охранника, а в качестве хозяина дома. Она постаралась улыбнуться, но губы у нее дрожали.

— Я могу расценить твое молчание как комплимент, — сказала она, сплетая ладони. — Если тебе не нравится, как я выгляжу, то лучше помолчи. Я очень нервничаю.

— Ты выглядишь грандиозно, — сказал он, потрясенный таким перевоплощением.

— Правда? — вспыхнула она. — Спасибо. Я просто вся трясусь.

Он взял ее руки.

— Перестань. Ты просто бесподобна, Молли…

— Что? — Тень беспокойства пробежала по ее лицу. — Что-нибудь не так? Волосы? Тебе не нравится…

— Нет, наоборот. Мне очень нравится… Твоя помада…

— Но почему ты…

Он наклонился вперед и коснулся ее губ своими губами. Ее веки затрепетали и закрылись. Он почувствовал, как вздрогнуло ее тело. Он уже был готов прижать Молли к себе, когда услышал шаги на крыльце. Терри поспешно отступил назад.

Молли почувствовала легкое головокружение. Будто во сне она дотронулась до своих губ, а Терри поспешил стереть со своего рта следы помады. Входная дверь приоткрылась, и в нее просунулась голова Фреда.